КАРИМОВ

В последние дни августа обычная лёгкая грусть по случаю окончания лета по традиции должна была перейти в тихую радость от прихода «очей очарованья», осени, но эти привычные сезонные штили эмоций накрыла штормовая волна из Узбекистана: у президента инсульт!

Не успел хрупкий предпенсионный организм, которому противопоказаны душевные потрясения, освоиться с тревожной новостью, как пыльным мешком по голове ударила следующая – умер!..

Сентиментальная скупая мужская слеза угрюмо выкатилась из ждущего офтальмологического вмешательства правого глаза и пешком двинулась по небритой по случаю горя щеке. Рука потянулась к носовому платку, терпеливо ждавшему своего часа в левом кармане брюк интеллигента в первом поколении. И платок уже двинулся навстречу горючей слезе, но в пути его, платок, и её, слезу, настигло обнадёживающее сообщение – жив!..

Слеза тут же высохла, не имея сил вернуться обратно, платок, выказав готовность участия, вернулся в карман. Как и в фильме «Мост Ватерлоо», решительное свидание не состоялось. Ослабленный организм, отметив изменением давления и частотой сердечных ударов девятый вал Айвазовского, таблеткой попытался восстановить эмоциональное спокойствие... И тут опять – нет, умер!..

Давление мужественно превозмогло остаточное влияние таблетки и кузнечиком скакнуло во вредную для здоровья сторону... Через полчаса – жив! По мнению авторитетных агентств, это злые пыхатели строят козни, а наш президент желает ихнему скорейшего выздоровления! И вся наша медицинская Бурденка под водительством Лео Бокерии, засучив рукава и дезинфицировав волосатые руки, взялась помогать в этом благородном деле, о чём готова рассказать в содержательном интервью...

Две таблетки и мензурка с правильной жидкостью тут же были брошены вышеупомянутым организмом на фронт борьбы с саранчой давления... И тут окончательно – умер... Официальные источники взяли быка за рога и прояснили картину...

Предынфарктная пучина натянула тонкую предпенсионную нить жизни до предела... В забытьи накатил тяжёлый туман нахлынувших воспоминаний...

Ещё в детстве, водя пальцем по географической карте в поисках капитана Гранта, забрёл в ненужные края и увидел загадочное азиатское слово Чойбалсан. Старшее поколение семьи пояснило, что при жизни он к тому же был Хорлогийн. Эти несвойственные родному языку сочетания букв заворожили и врезались в память навсегда...

Гораздо позже, в студенческие годы, довелось провести лето в почти не уступающем по звуковой загадочности местечке Тасты-Талды Жанадалинского района Тургайской области. Помню, как местный бригадир, сделав ладошку козырьком и проводя взглядом пролетающий самолёт, уважительно, задержав дыхание, сказал:

– Динмухамед Ахмедович в Москву полетел!

– Кто? – переспросил я.

– Кунаев, руководитель республики, его самолёт, другого такого нет, – с гордостью ответил бригадир.

Чего такого другого – руководителя или самолёта, – я переспрашивать постеснялся...

Вот так, посетив в детстве, на всю жизнь, как вирус герпеса, осталась непонятная тяга, нездоровый интерес к этим оригинальным сочетаниям, подчас выпадающим из привычного ряда тридцати трёх знакомых букв. На родине Чойбалсана, если оглядеть доставшийся моей жизни промежуток от Юмжагийна Цэдэнбала до Жаргалтулгына Эрдэнэбата, не могу не отметить Норовына Алтанхуяга и космонавта Жугдэрдэмиди́йна Гуррагчу́.

А в новой истории помню удар молнии в голову от появления на наших бывших просторах Аскара Акаева с буквой А в начале. До этого в памяти прочно сидели два музыканта почти с таким же именем – Строк и Фельцман, а также американская кинопремия, но они были на букву О, хотя и с разными по месту расположения ударениями.

Поскольку в этом повествовании нельзя обойтись без хоккея, стоит рассказать о первом посещении Туркменбаши членом Правления Газпрома, тогда, правда, ещё не являвшимся зачинателем Континентальной хоккейной лиги. Проверив сверху вниз внешние обстоятельства перед могучими воротами в приёмный покой Баши, то есть проведя ладонью по волосам, подтянув галстук, скользнув пальцами по ширинке и бегло посмотрев, завязаны ли шнурки, после чего на всякий случай рукавом смахнув мнимые пылинки с носков зеркально начищенных оксфордов, полномочный представитель нашего достояния шагнул в солидно распахнувшиеся двери, за ними оказалась длинная ковровая дорожка, в конце которой на возвышении находился хозяин объёмного кабинета, местного газа и всей страны. Посланец Москвы, не ожидавший, что путь к вождю будет достаточно продолжительным, двинулся дипломатически выверенным шагом, представляющим по манере нечто среднее между походным строевым и развязно-блатным, при этом сохраняя серьёзное выражение лица с намёками на сдержанный оптимизм.

В нескольких шагах от цели он увидел широкую восточную улыбку хозяина, руку в крупных перстнях, плавно двигавшуюся в такт добрым словам, произнесённым с характерным акцентом:

– Э, зачем такой сердитый пришёл, а?

Слегка смешавшись, гость произнёс:

– Я не сердитый...

– Э, почему не улыбаешься, а?.. Садись, пожалуйста, – показал рукой Туркменбаши Сапармурат на скромное кресло, казавшееся стулом в рабочей столовой в сравнении с троном вождя.

Затем Отец Всех Туркмен решил познакомить пришедшего с местными членами правительства и газовой элиты, полумесяцем сидевшими справа и слева от него. Названный вставал с лёгким поклоном и продолжал стоять, прижав руку к груди и в почтении опустив голову, и не садился, пока хозяин величавым жестом не дозволял вернуться в кресло. Поднимая соратников, Баши временами как бы забывал об их присутствии, начиная говорить на сопутствующие темы, так что некоторым придворным пришлось постоять в неудобной позе...

Из этой поездки наш чиновник вынес чёткое, ясное и полное понимание того, что такое порядок в Средней Азии, а также – в качестве подарков – два больших туркменских нежно-пастельного цвета ковра и здоровый том «Рухнамы» в тяжёлом кожаном переплёте, упакованный в специальный деревянный резной сундучок...

И сейчас, после печального события, хочется пожелать здоровья и долгих лет жизни нашим среднеазиатским отцам наций – Гурбангулы Бердымухамедову, Алмазбеку Атамбаеву, Эмомали Рахмону – и Елбасы Нурсултану Назарбаеву.

И мир праху Ислама Каримова!