ПОБЕДА НАД КРАМНИКОМ
На переломе веков, в пору начала присутствия спортивных изданий в интернете, в пытливых умах выходцев из физтеха, имевших отношение к разработке нового интернет-портала «Спорт-Экспресса», родилась революционная для того времени идея создания разделов-сайтов российских спортивных звёзд, таких как Марат Сафин, Елена Дементьева, яхтсмен Виктор Языков, чемпион мира по шахматам Владимир Крамник.
Марат в телефонном разговоре сослался на занятость и предложил пообщаться со своим агентом, который запросил за использование имени теннисиста полмиллиона долларов, после чего этот вариант сразу отпал, у Лены всеми орг- и финвопросами занималась мама, а ей требовалось время, чтобы понять, о чём идёт речь, Виктор сидел в сочинском яхт-клубе и проводил время в поисках спонсора для постройки новой скоростной яхты, а Крамник как раз должен был оказаться в Москве, и, в поисках контактов с ним, я отправился к заместителю главного редактора Владимиру Титоренко, человеку с копной волос, напоминавших о темнокожих исполнительницах спиричуэлс, страстно любившему баскетбол, о чём свидетельствовали присутствующие в его кабинете баскетбольные мяч и корзина, в бросании первого во вторую я его и застал, открыв входную дверь.
Титоренко с интересом выслушал меня и сказал:
– Поговори с Севой Кукушкиным. Он сейчас очередную книгу про хоккей пишет, ты про неё послушай, не возражай.
– Почему я должен возражать? – удивился я.
– Да это я так, на всякий случай, – сказал Володя. – Ты потерпи, а потом спроси про Крамника. Сева наш журналистский аксакал, всех знает, должен помочь...
И я пошёл к Всеволоду Владимировичу, предпочитавшему, чтобы его называли Севой, как Боброва, – плотному, даже явно полноватому человеку, вследствие этой полноты лишённому шеи, поскольку объёмное тело переходило в голову без посредника, и весь он был похож на японскую фигурку нэцке, когда человечек выглядел небольшим бочонком без талии, сужавшимся к ногам и голове, а добрая, сквозь усы, полуулыбка, не сходившая с лица Кукушкина во время разговора, только усиливала это сходство.
– Хоккеем интересуетесь? – спросил меня Сева.
– С детства самый любимый вид спорта, – честно ответил я.
– Помните серию 72-го года?
– Конечно, – сказал я. – Наши первый раз в истории с профессионалами бодались. Хендерсон в Москве тогда нам решающую ввалил, и мы серию проиграли. А когда первую игру у них выиграли, считай, национальный праздник был.
– А я про эти игры книгу подготовил, надеюсь, будет интересно.
– Здорово! – неподдельно обрадовался я. – Дадите почитать?
– Подарю, – вежливо улыбаясь, сказал Сева.
– А я к вам с просьбой: не поможете на Крамника выйти? Мне очень нужно с ним поговорить. Вы человек бывалый, коммуникабельный, мне Тит советовал к вам за помощью обратиться.
– Прямого выхода на него у меня нет, – на всякий случай расстроил меня Сева, – но есть Володя Пронин, пишет в СЭ о шахматах, я его предупрежу, а завтра можно ему позвонить, парень он деликатный, поможет.
– Ну да, шахматы не бокс или футбол, интеллигентных людей больше, – согласился я.
– Это конечно. Предупредить хочу – есть у него странность, можно сказать, увлечение: про шахматы Фишера поговорить.
– Шахматы Фишера – это когда вместо начальной расстановки все фигуры за пешечным рядом случайным образом расположены, – блеснул я эрудицией.
– Да, и Пронин большой энтузиаст таких шахмат, нужно полчасика потерпеть, посочувствовать, поддакнуть, а потом спрашивай про Крамника.
На следующий день я позвонил Пронину, тот сразу же согласился встретиться, предупреждённый Кукушкиным. Мы приветливо пожали руки, продлив соединение ладоней дипломатическими улыбками, и я, прервав свою, сказал, что интересуюсь разными видами спорта, а шахматы в их ряду стоят особняком, а сам я, хотя и не очень сильный игрок, но был в детстве чемпионом пионерлагеря по шашкам. Пронин заметно воодушевился и сказал:
– А вы знаете, что сейчас в шахматах творится?
– Как же, Крамник – чемпион мира, – обрадовался я возможности взять быка за рога, форсируя переход к интересующей меня теме.
– Да я не об этом, – горячо возразил Пронин. – В шахматах – кризис!
– Что вы говорите? – ахнул я.
– Им грозит ничейная смерть, буквально как в ваших шашках! – воскликнул Пронин. – Дебюты на двадцать, а то и двадцать пять ходов отработаны! Испанская партия, каталонское начало, сицилианская защита, дебют Рети, защита Каро-Канн – всё истоптано и исследовано, справочники толще Талмуда! Шахматы становятся игрой библиотекарей-энциклопедистов!
– Действительно, – наотрез согласился я, чем сильно подогрел его энтузиазм.
– А шахматы Фишера сразу же переводят игру в миттельшпиль! Сразу начинается работа шахматной мысли, творческого начала, эксперимента, борьба ума и интуиции!..
Я вспомнил слова Куку, ожидая продолжения. Пронин минут пятнадцать говорил о преимуществах нового варианта игры, о грядущих турнирах, о неизбежности матчей на первенство мира по новой системе, и тут я решился перехватить инициативу.
– А как вы считаете, у Крамника есть шансы сохранить титул в этих шахматах?
Пронин задумался, и я воспользовался паузой в его монологе:
– А кстати, нет ли у вас возможности познакомить меня с ним? Мы тут хотим обсудить варианты сотрудничества в интернете.
– Напрямую не получится, – сказал Пронин, и я приуныл. – Но у меня есть хороший контакт с его тренером по физподготовке, Крыловым Валерием Николаевичем. Я с ним поговорю, а потом вы позвоните.
– Большое спасибо, – обрадовался я и добавил максимально искренне: – А за идеей Фишера – будущее шахмат!
– Да, конечно, – задерживая мою руку в прощальном рукопожатии, ответил Пронин, – только хочу предупредить – Валерий Николаевич имеет одну особенность, увлечение. Он большой поклонник так называемого индейского биатлона.
Пронин выжидательно посмотрел на меня.
– Это когда в лодке плывут и из лука стреляют? Я фильм видел, документальный, – радостно сказал я.
– Точно! – обрадовался и Пронин. – Валера вам про него расскажет, не перебивайте, послушайте, у каждого свои странности, свои увлечения.
– Я понимаю, – сказал я, – кто-то марки собирает, а кто рыбалку любит. У Леонида Андреева рассказ есть про чиновника, который в дворянском собрании объявил для оригинальности, что любит негритянок.
– Крылов не для оригинальности, а на самом деле, – вздохнул Пронин.
– Я понимаю! – сказал я.
Через день, продолжая ковать железо, я позвонил Крылову.
– Да, здравствуйте, – неспешно ответил мягкий, можно сказать, бархатистый мужской голос. – Володя Пронин мне звонил о вас. Знаете что? Не могли бы вы приехать ко мне, я сейчас один дома, спокойно пообщаемся, не торопясь.
– Конечно, – обрадовался я возможности оперативно обсудить, а может даже и решить проблему доступа к Крамнику.
– Добрый день, проходите, можете не разуваться, – заметив моё замешательство с ботинками, приветствовал меня открывший входную дверь немолодой подтянутый спортивного склада мужчина. – Временем располагаете, не торопитесь?
– Нет-нет, – быстро ответил я, – не тороплюсь.
– Знаете что, у меня предложение. Хочу показать вам небольшой интересный фильм. Слышали про индейский биатлон?
– Да, как же, плывут на лодках и стреляют из лука, – продемонстрировал я свою осведомлённость.
– Уже, выходит, что-то видели, – улыбнулся в своей неторопливой манере хозяин и, слегка посуровев, поправил: – Только не лодки, а каноэ.
– Да, – торопился понравиться я, – стоят в лодке, то есть в каноэ, опираясь на колено, и гребут веслом как лопатой.
– Похоже, – подумав, сказал хозяин.
Мы прошли в просторную гостиную, посреди которой напротив телевизора стоял одинокий, как для допроса приготовленный, стул.
– Присаживайтесь, – глуховато и бархатисто пригласил Крылов словами, подтвердив их жестом в направлении стула, и я присел на лобное место.
– Вам не нужно рассказывать очевидное, – подходя к телевизору с видеомагнитофоном, сказал Крылов, – мировой спорт в кризисе!
Вспоминая Пронина, я согласно кивнул, и Валерий Николаевич продолжил:
– За счёт чего растут результаты, например, в лёгкой атлетике? Новые материалы, технологии, тартаны-рекортаны на беговых дорожках, шесты из фибергласса, кроссовки-шиповки... А вот Армин Хари бегал сотку за десять и ноль по гаревой дорожке и в старых простых шиповках. Помните такого?.. Я уж про допинг не говорю!.. Зрителю это всё надоело. Короче говоря, нужно вернуться к истокам!
– Босиком по траве? – сказал я и тут же пожалел: путь до Крамника после этих слов явно удлинился.
– Зачем босиком, есть другие варианты, – раздумчиво, вовсе не обидевшись, сказал Крылов. – Индейский биатлон: спортсмены в костюмах ацтеков или, как их там, майя, на каноэ с луками, два рубежа-стрельбища, мишени на берегу, не попал – штрафной круг, как в зимнем биатлоне. Вы представляете, какая это будет бомба? Какой зрительский интерес? Спонсоры, телекомпании будут в очереди стоять!.. Давайте фильм посмотрим, вы всё поймёте.
С полчаса я честно вникал и, как мог, приобщался к таинствам и нюансам индейского биатлона, выказывая неподдельный интерес и безграничную заинтересованность.
Из комментариев хозяина я узнал, что мишени будут воздушными шариками эффектно лопаться при попадании, что каноэ не будут переворачиваться, имея утяжеление в дне, и что для вхождения в олимпийскую семью видов спорта нужно будет посадить девушек в смешанные экипажи.
Вдруг довольно неожиданно я почувствовал укол ниже правого колена, отвлёкся от экрана и обнаружил сидящего рядом кота, царапающего мою ногу.
Валерий Николаевич, интуитивно ощутив переключение моего внимания, тоже оторвался от экрана и сказал тем же ровным неспешным тоном, каким комментировал кадры:
– Погладьте его, пожалуйста, а то он вас укусит.
– За что? – удивился я.
– Он проснулся, услышал шум, пришёл, а мы не обращаем на него внимания. Ему обидно. Погладьте, он давно возле вас сидит.
Я опасливо отодвинул поцарапанную ногу поближе к другой, ещё не раненой, и осторожно пошевелил двумя пальцами загривок кота. Тот с лёгкой ухмылкой – так мне показалось! – повернул усатую морду ко мне, вздохнул, неудовлетворённый, и принялся лизать левую лапу, которую, по-видимому, испачкал, как ему показалось, об мои брюки. Тильзитский мир хотя бы на время был достигнут, и я опять погрузился в пучину индейского биатлона, завлекавшего меня с экрана телевизора под аккомпанемент мягкого баритона Валерия Николаевича...
В общем, час прошёл практически незаметно.
Я бы не сказал, что Крылов выдохся, и, хотя тема индейского биатлона была воистину неисчерпаема, свернуть к шахматам всё-таки удалось. Фильм закончился, и я нашёл в себе мужество спросить:
– Валерий Николаевич, а вы ещё и с Крамником работаете?
– Я же вам про кубок не рассказал, главный приз. Представляете, такой мавзолей из зелёного малахита, а на вершине маленькое каноэ, и в нём индеец с луком! Как вам? Ведь это же бомба! Я и название придумал, вроде как имя индейца – Боча Чека, по первым слогам от имён Боливар, Чавес, Че Гевара, Кастро! Южноамериканцы с ума сойдут, я уже венесуэльскому послу рассказал, он просто обалдел.
– Чека не очень хорошо, даже если на первом слоге ударение, – сказал я. – Напоминает организацию Дзержинского. Может, лучше Чеча Бока? Или Боче Кача?
– Да? Про Дзержинского я как-то не подумал... А Крамника готовлю к матчу, – погаснувшим голосом, по-прежнему бархатистым, но без искры, ответил Крылов.
– А не поможете с ним встретиться? – добивался я.
– Хорошо. Вы завтра свободны? У нас с утра тренировка, потом сауна, у меня тут своя небольшая, если к этому времени подъедете, голого его там и возьмём.
– Ну да, – сказал я, – голому некуда деться...
... Владимир Крамник оказался, как и можно было предположить, интеллигентным интересным собеседником. Мы поговорили о литературе, кино, искусстве, о том и о сём, затронули, сидя в парилке, так, в общих чертах, чисто для полноты тем, и политику – самую малость, не переходя на личности и критику. И тут Валерий Николаевич – в сауне мы были втроём – спросил меня:
– А вы в теннис играете?
– Так себе, на любительском уровне.
– С Володей сыграете? Ему физическая нагрузка сейчас нужна, теннис хорошо подходит.
– С удовольствием, – сказал я...
В теннис мы играли на Красной Пресне, на крытых кортах возле Международного торгового центра. Крамник, используя преимущество в росте, мощно подавал, я компенсировал собственную слабую подачу энергичным движением по корту и готовностью биться за каждый разыгрываемый мяч, перелетевший на мою сторону площадки. Моя самоотверженность дала итоговый результат, и, когда мы мылись в душе, я решил пошутить:
– Буду теперь всем рассказывать, что обыграл чемпиона мира по шахматам Крамника в большой теннис!
Владимир улыбнулся и сказал:
– Зачем про теннис? Просто говорите, что играли с Крамником и выиграли...
Мы рассмеялись...
Я теперь так и говорю. А сайт с Крамником мы так и не сделали. Не в этом дело... | 
